Роберт Бернс.
Именно его я вспоминаю, почитывая некоторые дневники.
В этом шотландце непостижимым образом сплетались лиричность, даже трагизм, с грубой, откровенной кабатчиной.
Вот, к примеру:
В полях, под снегом и дождем,
Мой милый друг,
Мой бедный друг,
Тебя укрыл бы я плащом
От зимних вьюг,
От зимних вьюг.
А если мука суждена
Тебе судьбой,
Тебе судьбой,
Готов я скорбь твою до дна
Делить с тобой,Делить с тобой.
Пускай сойду я в мрачный дол,
Где ночь кругом,
Где тьма кругом, -
Во тьме я солнце бы нашел
С тобой вдвоем,
С тобой вдвоем.
И если б дали мне в удел
Весь шар земной,
Весь шар земной,
С каким бы счастьем я владел
Тобой одной,
Тобой одной.
И, теперь, вот:
Зеленый мох под елками,
Зеленый мох под елками.
Что нужно парню в двадцать лет?
Покувыркаться с телками.
Вся наша жизнь, куда ни глянь,
Полна трудами столькими.
Она и впрямь была бы дрянь,
Когда б не скачки с телками.
Почтенный люд к монете лют
До самой крайней крайности.
И я смогу сшибить деньгу.
Да только что в ней радости?
Но мне подай стакан вина
Да телку попокладистей,
И все вокруг пошлю я на
За-ради этих радостей!
Не вам, ослиным головам,
Донять меня подколками -
На что умен был Соломон,
И тот водился с телками.
Господь не зря, сей мир творя,
Корпел ночами долгими
И, лишь на глаз сварганив нас,
Рискнул заняться телками!